Глава 10 (второе продолжение). Рассказ ведьмы

РАССКАЗ ВЕДЬМЫ

"Мы богини-волшебницы - умницы и красавицы - жили когда-то в долине Куллу, прекрасней которой нет на свете. Были у нас тысячи верных поклонников, уютные храмы, богатые жертвы и двадцать две горячих купальни с молодильной водой. Каждое утро смывали мы с себя лишний возраст и всегда оставались двенадцатилетними! А теперь, как видишь, нет у нас ни поклонников, ни храмов, ни молодильной воды. В здешнем климате мы сохнем, увядаем и каждый час стареем на год. Чтобы хоть как-то восстанавливаться, приходится нам человечину жрать! Вот до такой срамоты мы докатились - и всё из-за вас, скромных и благочестивых!

Беда наша в том, что жалостливы мы слишком. Пожалели как-то раз одного пожилого брамина - дряхлого такого, дохлого, скрюченного, прямо смотреть на него больно было. Пришёл он в нашу долину, забился в пещерку и сидел там безвылазно, пока зима не настала. Не ел, не пил, только гимны пел - а как первый снег пошёл, так и замолчал. Заглянула я к нему - а он уж глазки закатил, от холода посинел и дышит еле-еле... Ещё немного, и окочурился бы совсем!

Отнесли мы задохлика в ближайшую купальню, отогрели, отмыли, омолодили - и что ты думаешь? Поблагодарил он нас? Как бы не так! Едва оклемавшись, с упрёками накинулся. Зачем, дескать, оживили-омолодили? Так хорошо умирал, всю дурную карму сжёг, прямо к Брахме направлялся - а вы меня на Землю вернули, и теперь мне опять тут целую жизнь страдать!

Пожалуй, за такие заявления стоило его сразу от страданий избавить. Но мы, добрые-милосердные, опять пожалели дурака, в живых оставили. Попросили только, чтобы убрался с глаз долой и мучился где-нибудь в другом месте.

Он и убрался - но не навсегда. Лет через сорок вернулся, снова старый и дряхлый, и слёзно умолял простить его дурацкое поведение. Говорил, что только сейчас осознал, как прекрасно жить на свете и какое благо мы для него сделали. Славил нас на все лады - называл лотосоокими, луноликими, золотыми, сверкающими, премудрыми, всеблагими - ну, мы и растаяли. Позволили ему ещё раз в молодильную воду окунуться.

Тут-то и выяснилось, что припёрся он не один, а с женой. И почему-то был уверен, что мы её тоже омолодим, поскольку без неё ему, видите ли, жизнь не мила. Мы, естественно, отказали: с чего это нам чужую бабу в свою ванну пускать? Так он один купаться не захотел, а уселся на голый камень и целую неделю нас своим нытьём донимал. А вместе с ним и жена голосила непрерывно! Пришлось нам как-то выкручиваться, чтобы и попрошайкам рот заткнуть, и себя не обидеть. Отправили их в Маникарнику - самую дальнюю и самую холодную купальню, куда мы почти никогда не заглядывали. Это - если ты знаешь наши места - вверх по Парвати-реке, от устья два дня пути.

Скандалисты ушли, и лет пятьдесят о них ничего слышно не было. Примечали мы только, что тропинка вдоль Парвати-реки с каждым годом всё шире становится, но значения не придавали. Спохватились лишь тогда, когда пришли какие-то люди с юга и стали из тропинки дорогу делать - широкую, чтобы на колеснице проехать можно. Было их не меньше тысячи - никогда ещё столько южан в нашу долину не забредало!

Мы не сразу и сообразили, что они в Маникарнику ломятся. Думали, про молодильные купальни никто из людей не знает - а оказалось, наш браминчик уже растрепал про них всему свету! И теперь нас хочет посетить сам Викрам Адитья, царь царей индийских - с ума сойти, какая честь! Только его в долине Куллу и не хватало!

Приняли мы гневный облик (не дай бог тебе его увидеть!) и шуганули южан так, что драпали они без остановки до самой Курукшетры. Дорогу, ими построенную, в два счёта обрушили - и полетели в Маникарнику, болтуна наказывать.

Прилетаем и видим: возле нашей купальни уже целое поселение наросло! Сотня домиков, два десятка храмиков, посерёдке большущая статуя Рамы, вокруг неё брамины толпами бродят. И все такие наглые-спесивые, ни чуточки нас не испугались! Обозвали ведьмами - это нас-то, богинь-волшебниц! - и приказали немедленно покинуть святое место!

Пожалуй, за такую дерзость стоило им сразу головы поотрывать. Но мы, по доброте душевной, зверствовать не стали. Всего лишь подняли небольшой ураганчик - и всех нахалов сразу в реку посдувало. Потом спустили с гор аккуратную лавиночку - и все домишки тоже в реку снесло. Она от этого из берегов вышла, и на месте убогого городишки возникло прекрасное озеро. Только верхушки храмов кое-где из воды торчали.

На одной из них увидали мы того самого брамина-трепача, которого покарать хотели. Был он мокрый, жалкий, насмерть перепуганный - ну, как такого наказывать? Взяли мы его за руки за ноги, унесли за южный перевал и отправили к царю царей индийских. Велели передать, что купальня закрылась навсегда, и вообще ему здесь не рады.

Не подумай, хвостатый, что мы такие жадные и негостеприимные. Пришёл бы этот Викрам к нам культурно, принёс бы подарки, попросил бы вежливо - мы бы ему не отказали. Но видать, не в его привычках по-человечески себя вести. Через год вломилась к нам новая орда южан, вдвое больше прежней, и принялась дорогу ремонтировать. А с ними явились бородатые брамины в оранжевом, все из себя девственные и праведные - и давай нас проклинать, да такими ядовитыми словами, от которых либо заживо сгореть, либо ума лишиться! Ну, скажи, по-каковски это: не поздоровавшись, не переговорив, сразу проклятиями кидаться?

Справиться с ними мы не смогли, так и пришлось Маникарнику южанам отдать. Они озеро спустили, купальню восстановили - но на этом не успокоились. Стали по горам шастать, прочие купальни отыскивать и одну за другой занимать. Повсюду первым делом ставили статую Рамы и сажали оранжевого брамина, чтобы он нас от молодильной воды отгонял. Это нас-то! законных хозяек долины Куллу!

Бились мы с ними, бились, да так ничего и не добились. Хотели народ на восстание поднять - а народ уже весь на стороне пришельцев! Они, видишь ли, открыли купальни для всенародного посещения - и все наши поклонники сразу к ним переметнулись. Мы-то туда допускали только особо избранных и самых любимых... опять же, не потому что мы такие жадные, а потому что людишки такие дикие. Повсюду наплюют, насморкают, а то и помочиться норовят прямо в воду - а она от этого молодильные свойства теряет. И сколько им ни говори, сколько ни предупреждай - всё бестолку. Проще не пустить, чем к чистоте приучить.

Пытались мы браминам это втолковать, но они нас не слушали. Сами гадили и другим не мешали, и за пару лет убили все источники вечной молодости. А виноваты оказались "ведьмы" - то есть, мы! Нас теперь только так и называли, и винили во всех бедах, от неурожая до импотенции. И когда молодильная вода молодить перестала, у браминов тут же объяснение нашлось: ведьмы-де её заколдовали, чтобы людям не досталась.

И всё! Не стало нам житья в долине! Храмы наши разорили, рощи вырубили, стреляли в нас горящими стрелами, а тех немногих, кто нам верен остался, убивали беспощадно. Мы, конечно, тоже в долгу не остались: хотя по натуре мы и добрые, но всякой доброте есть предел. Изведали недоумки всю силу нашего гнева! Тысячами отправляли мы их в худший мир, где им, надеюсь, теперь очень плохо. Браминов, конечно же, в первую очередь - они больше всех заслужили.

В конце концов, вызвали нас к себе старшие боги и спросили: "В чём дело, девушки? Почему безобразничаете? Брамины на вас жалуются, испепелить требуют". Мы им ответили, что брамины землю нашу губят, а мы, как богини-хранительницы, просто выполняем свой долг по защите родных мест. Боги же нам на это: "Были вы хранительницами, но ваше время кончилось. Теперь хранителем Куллу назначен Шри Рагхунатх, новое воплощение Рамы. Если у вас какие-то проблемы - обращайтесь к нему, но своевольничать впредь не смейте!"

Отправились мы на этого Рагхунатха взглянуть. А это оказался - не поверишь! - тот самый задохлик, которого мы когда-то от смерти спасли. Сидел он в городе Наггаре, в новеньком храме, выстроенном в его честь, разодет был по-царски и едва не лопался от важности. Встретил нас неприветливо, слова сказать не дал, с порога обвинениями засыпал, а под конец предъявил ультиматум: расколдовывайте немедленно наши купальни - или убирайтесь за перевал Рохтанг, к буддистам и кимпурушам!

Я, не сдержавшись, подняла его под потолок и при всех отчитала, как следует. Напомнила ему, кто он такой, чем нам обязан, как с богинями-волшебницами обращаться должен - а напоследок об пол шваркнула. Убить не убила, но задницу он себе отбил так, что неделю сидеть не мог. И, понятно, наши отношения от этого не улучшились.

Вскоре Ваю Дев, наш божественный предок, навестил долину Куллу и предупредил, что лучше бы нам отсюда удалиться поскорее. Брамины-де готовят особое жертвоприношение Агни Семипламенному, после которого тот уже просто не сможет не вмешаться.

Не дожидаясь небесного огня, отправились мы на север - и теперь сидим в этой пустыне и ждём, когда обстановка в Куллу переменится. Вся надежда на то, что Рагхунатх состарится и умрёт, а южане, не выдержав наших зим, вернутся к себе на юг. Но, по слухам, хитрый гад нашёл в Манали незагаженную купальню и пользуется ею единолично... А значит, ждать нам придётся долго.

Понял ты теперь, за что мы ненавидим ваше сословие? Вы, сладкоречивые-благочестивые, оболгали нас, опорочили и с родной земли выжили! И ничего против вас не сделаешь: у вас и Веды, и ритуалы, и всем вы голову заморочите, и для любой своей пакости оправдание найдёте! Ступай же в свой Шринагар, не наводи нас на дурные мысли! Не то сожрём тебя, и косточек не оставим!"

Так ведьма закончила свой рассказ. Бетал, однако, не ушёл, а лишь отступил на шаг. И сказал:

- Сожрите меня, сёстры, но удовлетворите моё любопытство. Никак не могу я взять в толк, почему это вы, богини-волшебницы, Атхарававеды боитесь? Её заклинания не причиняют вреда богам. Страшны они лишь для демонов, колдунов, ракшасов и прочей не...

При этих словах девицы вдруг превратились в краснокожих чудищ с выпученными глазами и огромными клыками. И хором заорали:

- ВОН ОТСЮДА!

Бетал, как мячик, отскочил на высокий валун, торчавший неподалёку. Оттуда помахал чудищам лапой:

- Счастливо оставаться, красавицы!

И, высоко задрав хвост, потрусил по дороге, ведущей в Шринагар. Хоть и держался он браво, но на душе у него кошки скребли. После беседы с людоедками он окончательно убедился, что не сможет выполнить обещание, данное царю Киртидваю. Столь мощную нечисть простыми заклятиями не проймёшь, тут нужны тайные знания, недюжинная духовная сила и особое благоволение богов. Ничем таким Бетал не обладал, а потому оставалось ему только одно: заскочить во дворец за Викрамом и, вместе с ним, тихонько улизнуть из города.

Когда ведьмы скрылись из виду, Бетал огляделся и свернул с дороги, чтобы кружным путём вернуться в Агартху. Не знал он, что возвращаться уже не надо: Викрам Адитья давно идёт за ним по пятам.