Глава 10 (шестое продолжение)

Досадуя на свою недогадливость, Викрам покинул тело и задумался, что делать дальше. Тут сквозь тучи снова пробился лунный свет и разбудил стражника, храпевшего под деревом. Увидев, что вверенный ему покойник не висит, как положено, а забавляется с девицей, страж схватил палку и кинулся наводить порядок. Девка тут же удрала, а висельник не успел: от удара душа его вылетела вон, а тело повалилось рядом с мёртвым Викрамом. Охранник бараньими глазами воззрился на два трупа - но быстро разобрался, что к чему, и, пнув Викрама ногой, проворчал: "С тобой потом разберусь!" Затем ухватил беглеца за подмышки и, кряхтя, поволок обратно на виселицу.

Между тем, Викрам разглядел, что душа, покинувшая висельника - это вовсе не душа, а дух. И не просто дух, а голодный дух - из тех, которые в мертвецов иногда вселяются. Прета, одним словом.

Выглядел он отвратительно: этакая чёрная мумия, туго обтянутая кожей, длиннорукая и красноглазая. Уставившись на Викрама, прета ткнул в него пальцем и спросил:

- Как тебя звали, недотёпа?

Возмущённый его фамильярностью, Викрам полыхнул так, что прету аж отбросило. Держась на почтительном расстоянии, призрак воскликнул:

- Надо же, какой гордый! Кшатрием был, небось? Всё, кшатрий, кончилась твоя власть. Отвыкай уже от пафоса, приучайся скромнее держаться. Скоро поведут тебя на суд к Повелителю Мёртвых - а он не любит, когда на него так дерзко смотрят! Меня он за дерзость в голодные духи определил, на тысячу восемь лет. Так с тех пор и голодаю. Спасибо, что покормил меня - за это подскажу, что на суде говорить, а чего не говорить. Но ты, я вижу, про суд не думаешь - ты в своё тело вернуться мечтаешь, да? Эти мечты оставь! Оно уже сдохло, ты такое носить не будешь. Лучше подари его мне, я люблю в свежей мертвечинке походить. Не то сгниёт оно тут без пользы, никому из нас не достанется!

И, стремительной дугой облетев Викрама, влился в его труп через ноздри.

Труп задёргался и встал на ноги. Не дыша, с закрытыми глазами - но всё-таки встал! И, не шевеля губами, произнес:

- Благодарю тебя, братец!

Возмущённый Викрам ринулся было изгонять наглеца - но тут же остановился и даже назад подался. Мёртвое тело, нелепое и перекошенное, нестерпимо воняло мочой, дерьмом, потом и смертью одновременно. Даже приближаться к нему теперь было противно!

Прета довольно прокомментировал:

- Сказал же Я, носить не будешь! А мне удобно. Да не кипятись ты так, а лучше поблагодари меня за доброту и участие. Кем бы ты ни был в прежней жизни, она прошла и не воротится. Хватит за старое цепляться, пора уже о новой жизни позаботиться. Есть у тебя сыновья? Ну, так подумай о них сосредоточенно, войди в их сны и прикажи, чтобы немедленно совершили по тебе поминальный обряд. Это для тебя всяко полезнее будет, чем сейчас на меня злиться. Я ведь прета, кровь сосать да в мёртвые тела рядиться мне по должности положено. Ежели боги тебя ко мне прислали - значит, вышел твой жизненный срок, и нечего теперь трепыхаться. Лучше поклонись мне да попроси помощи, пока я ещё сытый и добрый!

Тут Викрам и в самом деле перестал злиться. Болтливый упырь явно не понимал, кого умертвил и какую беду на себя навлёк! Усмехнувшись, Викрам заявил ему:

- Недолго тебе осталось кровь сосать да в чужие тела рядиться! Я Викрам Адитья, сын Солнца! На рассвете выедет на небо мой отец - и ты сгинешь в муках, а затем будешь рождаться в телах животных и насекомых до самого конца кальпы! Не мне у тебя, а тебе у меня впору помощи просить!

Прета впервые присмотрелся к нему повнимательнее.

- Врёшь ведь... - промолвил неуверенно. - Викрам Адитья в Уджайне правит, за сто йоджан отсюда... Что ему в Кашмире делать?

- Дождись расвета, - ответил Викрам. - Тогда-то убедишься, что я не вру, и в глупости своей горько раскаешься. Но поздно будет: отец мой суров и на расправу скор!

Прета поглядел на восток, замолчал и задумался. Затем выдавил из себя:

- Ну, ежели ты и впрямь Викрам Адитья... тогда прости меня великодушно! Не признал я тебя, государь: сам видишь, темнота какая! Признал бы - жрать бы не стал, уж ты мне поверь. И не потому что отца твоего боюсь, а просто наслышан о твоих подвигах и безмерно тебя уважаю. На всё готов пойти, чтобы ошибку свою исправить - но вот тело твоё воскресить, увы, не могу. Не дано мне таких умений, только убивать способен!

- Во-первых, поклянись своей честью, что впредь будешь питаться только добровольными даяниями - велел Викрам. - Обещай ни у кого не брать крови насильно и не пить больше двух чашек за один раз. Во-вторых, отведи моё тело в пещеру, которую я тебе укажу. И, в-третьих, помоги мне отыскать человека, известного здесь под именами Бхайравананда, Ананда-баба или Ананда-фокусник. Только если ты выполнишь всё это, я попрошу отца сменить гнев на милость. В противном случае, не жди от меня ни прощения, ни даже снисхождения!

- Обещаю и честью клянусь впредь питаться только добровольными даяниями! - воскликнул призрак. - С радостью доставлю твоё тело в пещеру, а тебя самого - к Ананде-фокуснику. Только я один знаю, как он сейчас выглядит и где прячется. Очень повезло тебе, государь, что ты меня встретил!

И отправились они на север, к озеру Дал. По дороге прета не без ехидства сообщил Викраму всё, что знал про его учителя:


РАССКАЗ ПРЕТЫ:

"У Ананды сотня имён и тысяча обликов, но я его в любом виде распознать могу. О себе он сказки рассказывает: его послушать, так ему тысяча лет, отец его бог морской, сама Богиня его любовница и сам индийский царь - его слуга. Да только враньё всё это! Родился он в Пенджабе, мать его трактирщица, отца никто не знает. Ребёнком из дому удрал да к фокусникам прибился, у них и научился всяким трюкам. С тех пор бродил повсюду, людей морочил да денежки загребал. Но, как связался с нашей Кеорой, так сам себя и одурачил.

Она его на слове поймала. Говорит: если индийский царь тебе слуга - давай-ка, прикажи ему сюда явиться! Так Ананда вот что сделал: подобрал на рынке какого-то бродягу, на тебя похожего. Отмыл-приодел, манерам кое-как обучил - и предъявил Кеоре. Вот, мол, тебе Викрам Адитья, царь царей индийских!

А бродяга тот оказался колдуном похлеще Ананды! Кеоре внушил, что он реально царь царей индийских, шустренько обвёл вокруг костра и из города увёз. А фокусника нашего, чтобы не мешался, превратил в ребёнка. Дескать, поди прочь, сопляк, молод ты ещё со мной тягаться!

Ананда из города сбежал и больше там не показывается. Сидит в пещерке над озером, целыми днями молится да медитирует - должно быть, силы накапливает, чтобы зазнобу свою у бродяги отбить. Но куда ему! Бродяга-то не прост, два веталы ему служат! Ананде до него ещё расти и расти!"

Так прета закончил свой рассказ - и сразу же начал другой, о себе и своих подвигах. Однако, заметив издали логово Бхайравананды, моментально прервался и объявил:

- Государь, вон та самая пещера, где Ананда прячется!

Из пещеры выглянул заспанный Пракаш.

- А вот и сам Ананда! - воскликнул прета.

Тут Пракаш заметил Викрама. Лицо его просияло.

- Дядя Викрам, ты вернулся! - закричал он радостно и ринулся было навстречу - но следом за ним из пещеры вышел Бетал. Едва глянув на Викрама, схватил мальчика за штаны:

- Стой, Пракаш! Это не Викрам!

- Всё в порядке, я рядом, - успокоил его Викрам. - Тело моё временно пришло в негодность, но, надеюсь, флейта Киртидвая поможет его восстановить. Прета, который нынче в нём обитает, нам не враг, его не бойтесь.

Говорил - а сам всё Пракаша изучал. Просвечивал его и так, и эдак, но нигде не находил даже краешка тени могучего йогина, владевшего Камарупой. С какой стороны ни гляди - везде был один и тот же уличный мальчишка лет двенадцати, и никого больше.

Викрам недоуменно уставился на прету:

- Ты уверен, что это он?

- Ошибиться не могу, - заверил прета. - Сам видел, как он в этого мальчишку превратился. Эй, Ананда-джи! Кончай маскарад, мы тебя уже раскусили!

Но Пракаш лишь захлопал глазами, не понимая, о чём речь.

- Не мучай ребёнка, - велел Викрам. - Если он и был когда-то моим учителем, он явно этого не помнит. Благодарю за службу! Сейчас поговорю о тебе с отцом.

И отправился прямо к Сурье. В мире духов это очень просто: только подумал о ком-то - и ты уже с ним беседуешь. Солнцеликий, хоть и неохотно, но всё же согласился простить кровососа. Затем Викрам навестил царя Киртидвая и поведал ему о своих злоключениях. Царь тотчас же послал в Кашмир музыканта с воскрешающей флейтой. Уже через неделю тот сыграл свою мелодию над трупом Викрама Адитьи. От волшебных звуков раны затянулись бесследно, сосуды снова наполнились кровью, сердце забилось, грудь задышала - и тело снова сделалось пригодным для обитания.

Викрам вернулся в себя с великой радостью: ведь быть бестелесным духом не так приятно, как может показаться. Бетал-баба рассказывал, что духам очень холодно и постоянно хочется есть, но хуже всего другое. Духи всё видят, всё слышат, всё понимают – а сделать ничего не могут. Даже соломинку сдвинуть они не в состоянии. От такого бесилия и впрямь можно с ума сойти!

Однако Викрам с ума не сошёл и неделю, проведенную вне тела, зря не потратил. Всё это время он продолжал искать своего учителя. Облетал весь Шринагар, озеро Дал и его окрестности; проникал во сны к местным жителям, беседовал с бхутами, пишачами, веталами и прочими бестелесными существами; расспрашивал о Бхайравананде богов, апсар, гандхарвов и якшей. Неоднократно перепроверял он и Пракаша - и всякий раз убеждался, что прета либо соврал, либо ошибся. Может быть, когда-то учитель действительно обитал в этом юном теле - но теперь-то его точно здесь нет!

Прета же, напротив, упорно цеплялся за свою версию. Он утверждал, что, превратившись в Пракаша, Ананда напрочь забыл, кто он таков на самом деле. Оттого-то и найти его сейчас невозможно - но это дело поправимое. Стоит лишь произнести при Пракаше настоящее имя Ананды - и фокусник тут же вспомнит всё и станет самим собой. Проблема была лишь в том, что имён у Ананды оказалось не сто, а сто раз по сто, и поди разбери, какое из них настоящее!

Прета разузнал и озвучил все десять тысяч - но ни одно не подействовало. Несмотря ни на что, Пракаш оставался Пракашем. В конце концов, отчаявшись, прета предложил Викраму последнее и самое радикальное средство, которое уж точно должно сработать:

- Государь, позволь мне убить мальчишку! Как только он умрёт, Ананда избавится от наваждения и предстанет перед тобой, честью клянусь! Иначе ты своего учителя никогда не найдёшь!

- Ни в коем случае! - возразил Викрам. - Да, ты видел, как учитель однажды превратился в Пракаша - но уверен ли ты, что с тех пор он больше ни в кого не превращался? Может статься, что гуруджи обитает сейчас в совсем другом теле, а Пракаш - это просто Пракаш, его ученик и ничего больше. Убив его, ты и Ананду не пробудишь, и невинного ребёнка погубишь. Нет, не могу я тебе такого позволить!

Поразмыслив, прета ответил:

- И в самом деле, государь, не могу я поручиться, что Ананда с тех пор ни в кого больше не превращался. Я ведь здесь не торчал круглосуточно и за ним не наблюдал. Но я вот что думаю: пока твой флейтист ещё здесь, убить мальчишку можно без последствий. Как убьём, так и воскресим, верно ведь? Вреда ему никакого не причиним, зато доподлинно выясним, кто он таков на самом деле.

Викрам, однако, опять возразил:

- Пожалуй, я бы пошёл на это, если бы сам ни разу не умирал. Но я умирал уже дважды и на собственном опыте знаю, сколь мучительно душе покидать тело! Лучше мне никогда не найти своего учителя, чем подвергать ребёнка таким мучениям!

- Ценю твоё милосердие, государь, - промолвил прета. - Но как же ты будешь служить учителю, если ты его не найдёшь?

- Буду охранять его пещеру, - сказал Викрам. - Возможно, именно для этого он меня сюда и вызвал.

И, к великому неудовольствию Бетала, остался зимовать в горной пещере над озером Дал! Пракаш составил ему компанию, а Бетал-баба, не в силах выносить кашмирские морозы и снегопады,
перебрался в город. Здесь, поселившись при храме Кришны, он ежедневно радовал прихожан песнопениями и проповедями. Поглядеть на говорящую обезьяну стекался весь город, приношения сыпались щедро - хватало и самому прокормиться, и прокормить обоих упрямцев, засевших в пещере.

Так прошла зима. За ней - весна, лето, сезон жары и сезон дождей. А дожди в Кашмире холодные! Однажды, шлёпая по лужам, Бетал прискакал к Викраму и заявил решительно:

- Викрамушка, здешний климат меня попросту убивает. Проводи меня в Уджайн, пожалуйста - а потом, если захочешь, возвращайся сюда и сиди хоть всю оставшуюся жизнь, ладно?

Викрам был вынужден с ним согласиться:

- Ты же знаешь, Бетал, что я не могу отказать брамину и не могу не помочь своему другу. Если ты об этом просишь - мы отправимся в путь завтра же. Но, проводив тебя, я непременно сюда вернусь!

"Там видно будет!" - подумал Бетал и, обрадованный, принялся руководить сборами в дорогу. Пракаш вызвался идти с ними хоть на край света - однако Викрам велел мальчику охранять пещеру, медитировать и ждать его возвращения.

Друзья купили лошадь, вьючного мула, кое-какие припасы в дорогу и в последний раз заночевали в пещере, готовые на рассвете выехать в Уджайн. Однако не суждено было Беталу туда попасть. Поутру их разбудили ликующие вопли Пракаша:

- Дядя Викрам! Бетал-баба! Учитель сегодня мне приснился! Хвалил меня за медитацию, а дядю Викрама за настойчивость - и ещё сказал, что будет ждать нас в этом... в Хари-Вари, да?

- В Харидваре, - уточнил Бетал.

Пракаш просиял:

- Точно, в Хари-Дваре! А это далеко отсюда?

- Не близко, - вздохнул Бетал. - Но ничего, к зиме доберёмся.

И, купив ещё одну лошадь для Пракаша, все трое поскакали в Харидвар."

На этом попугай Хираман закончил свой второй рассказ. И Кеоре, и Викраму слушать его было неловко - особенно в той части, где пересказывалась история их романтического знакомства. Больно уж цинично и бесцеремонно обошёлся с ней попугай! Викрам едва сдерживал возмущение, а Кеора краснела, бледнела и не знала, куда девать глаза. Едва попугай улетел, она вопросительно взглянула на мужа:

- И что ты об этом скажешь, дорогой?

- Одно из двух: либо Хираман это сам сочинил, либо Бетал на старости лет с ума сошёл. Большего вздора мне за всю свою жизнь не доводилось слышать!

Кеора взяла его за руку и, улыбнувшись, промолвила:

- Как хорошо, что это вздор! А знаешь, я ведь и в самом деле тогда не сразу поверила, что ты настоящий Викрам Адитья. Пока мы во дворец не прилетели, до тех самых пор и сомневалась. Больно уж необычно было всё... и Ананда, когда я ему отставку дала, слишком легко от меня отказался. В какой-то момент я даже подумала, что ты не царь, а просто проходимец, который себя за царя выдаёт.

- И что же? - напряжённо вымолвил Викрам.

- И ничего. Я так решила: какая разница, царь он или не царь? Главное, я этого мужчину люблю и жить без него не могу. А всё остальное - не имеет значения.

Викрам нежно обнял супругу, и обсуждение рассказа плавно завершилось: им и без того нашлось, чем заняться в беседке, летящей за облаками.

Приземлились они в тот день ещё засветло, у истока святой реки Нармады. Совершив омовение и жертвоприношение, Викрам с Кеорой и веталами заночевали на близлежащем холме, а на рассвете продолжили свой путь.

Хираман появился только после полудня, когда его уже и ждать перестали. Уселся на перила, поздоровался – и, не отвлекаясь на светские беседы, начал свой третий рассказ про Викрама и Бетала.