Глава 10 (четвёртое продолжение). Первый рассказ попугая (окончание)

До пещеры дошли под утро. Никаких прекрасных дев там уже и в помине не было. На площадке горел костёр, вокруг него сгрудились жуткие старухи, кутавшиеся в тряпьё и звериные шкуры. Заметив человека, они оживились, но как-то не по-хорошему. Заухали, завыли, завопили: "Едаааа! Едаааа!" И, сорвавшись с мест, мгновенно взяли Викрама в плотное кольцо.

Глаза их пылали безумием, руки тряслись от вожделения, с клыков капала слюна. Беседовать с ними в таком состоянии было невозможно, а потому Викрам похлопал в ладоши и исчез. Старухи схватили воздух, посмотрели сквозь Викрама друг на дружку и стали озираться по сторонам.

Тут-то на глаза им попался Бетал. Хоть и резвый он был, но убежать не успел. Толпа голодных дакинь накинулась на него и разорвала бы в клочья - но тут старшая закричала:

- Сырое не есть! Жарить! Жарить!

Бетала скрутили, замотали ему морду тряпкой и бросили возле костра. Четыре ведьмы вытащили из пещеры большой котёл с маслом и повесили над огнём. Бетал отчаянно извивался, силясь освободиться от пут. Викрам пытался ему помочь, но вскоре понял, что в невидимом состоянии даже узел развязать невозможно. Призрачные пальцы не могли ухватить верёвку, призрачные руки не могли поднять Бетала – оставалось только наблюдать, как ведьмы изжарят его заживо и съедят. Или уйти и не смотреть, если неинтересно.

Ни того, ни другого Викрам позволить себе не мог. Беззвучно соединив ладони трижды и дважды, предстал он перед людоедками в зримом облике. И приказал:

- Немедленно отпустите моего друга! Ешьте меня, а его не трожьте!

Старухи тут же ринулись к Викраму.Он остановил их суровым взглядом:

- Руки прочь! Я сам!

Снял с себя пояс с кинжалом, одежду, украшения. Связал это всё своим тюрбаном. Освободив Бетала, надел ему на шею ожерелье Индраджита. И промолвил:

- Вот так, нежданно-негаданно, представилась мне возможность доказать, что я ничем не хуже легендарного царя Киртидвая. Если я её упущу, я буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Надеюсь, волшебная флейта сможет восстановить моё тело; если же не сможет, значит, так тому и быть. В этом случае, Бетал, прошу тебя позаботиться, чтобы мои вещи доставили родным. Передай им, что я умер достойно, принеся своё тело в жертву богиням - но избавь их от лишних подробностей.

- Государь, - ответил Бетал, глотая слёзы - ты во сто крат безумнее Киртидвая! Даже он не стал бы жертвовать собой ради старой обезьяны, которая всё равно подохнет через пару лет! Знаю, что отговорить тебя невозможно - а потому могу лишь пожелать тебе быстрой и лёгкой смерти. Воскресай поскорее, мне тебя будет очень не хватать!

А про себя подумал: "Так я и дам тебе изжариться, Викрам Адитья! Нет уж! Как только ты отвернёшься - я прыгну и переверну котёл! А там будь что будет!"

Но Викрам, предугадав его намерения, хлопнул дважды и трижды - и лишь затем полез в кипящее масло. Бетал, сделавшись невидимкой, не смог ему помешать. Мог он только видеть, как Викрам устроился в котле поудобнее, словно в ванне с тёплой водой, и, сложив руки, принялся читать мантру. Повторял он её до тех пор, пока его душа не покинула тело.

Ведьмы опешили: впервые столкнулись они с таким самообладанием. Вытащив Викрама из котла, они настороженно разглядывали его, не решаясь есть - но голод всё же взял своё, и вскоре от бывшего царя царей индийских остались лишь обглоданные кости. А страшные старухи превратились в юных красавиц - и, сбросив тряпьё и шкуры, радостными возгласами приветствовали солнце, показавшееся из-за гор.

Однако радость их была недолгой. Вслед за солнцем выкатилась на небо медная колесница Сурьи. Разгневанно глядя на дев, вопросил Солнцеликий:

- Что вы сделали с моим сыном?!

Старшая из ведьм ответила ему нагло:

- Понятия не имею, о ком ты спрашиваешь.

- Я спрашиваю о мужчине, который был у вас сегодня перед рассветом. Здесь его сердце перестало биться. Что вы с ним сделали?

- Ах, так это был твой сын... Какая досада! Кажется, мы его съели... Вон чьи-то косточки лежат - погляди, не его ли?

Белый луч ударил из колесницы, и ведьма, ойкнув, схватилась за обожжённую щеку.

- Не дерзи мне, девчонка! - вскричал Сурья. - Викрам Адитья погиб по вашей вине, и вы за это ответите!

- Ты мне лицо испортил, подонок! - заорала ведьма. - Мне, богине-волшебнице, дочери героя, стрелявшего без промаха! Да был бы жив мой отец, ты бы и глаз поднять на меня не посмел!

Новый луч превратил её лицо в багровое месиво, а волосы - в костёр. За ним с небес обрушился сплошной поток беглого огня, накрывший всех людедок разом. Дикий, нестерпимый вопль заполнил пространство - и, перекрывая его, прокатился по горам яростный рёв Сурьи:

- Убийцы моего сына да сгинут в муках! Убийцы моего сына да не родятся до конца времён ни людьми, ни богами, ни демонами - только животными и насекомыми! Убийцы моего сына да не ведают впредь ни счастья, ни радости, ни покоя, ни наслаждений!

Бетал, всё ещё невидимый, в ужасе смотрел на этот ад из глубины пещеры. Возле него примостились несколько уцелевших дакинь - жалкие, дрожащие, онемевшие от страха. Казалось, божья кара будет продолжаться вечно - но вдруг откуда-то с дальнего края небес донеслось:

- Успокойся, отец! Не расточай проклятия понапрасну, ибо нету здесь убийц твоего сына. Викрам Адитья едва не убил сам себя - но я выполнил обещание и сохранил ему жизнь. Скоро он восстановит своё тело и продолжит свой путь.

От этих слов огненный ливень сразу прекратился. Осторожно выглянув наружу, Бетал не увидел ни Сурьи, ни его колесницы - вообще ничего, кроме привычного солнечного диска. Только вонь палёного мяса да обгорелые скелеты на камнях напоминали о недавнем явлении Солнцеликого.

Из-за поворота горной дороги показались два всадника с одним осёдланым конём в поводу. Приглядевшись, Бетал узнал царя Киртидвая и его слугу. Подъехав к пещере, они спешились. Слуга заиграл на флейте - и все кости, усеявшие округу, завертелись вихрями и обросли плотью. Площадка снова заполнилась прекрасными, но очень перепуганными девицами. Растерянно ощупывая свои лица и тела, они искоса поглядывали вверх. Небо было чисто - и девицы понемногу начинали улыбаться.

Сбоку от толпы стоял Викрам Адитья, совершенно голый и несколько смущёный. Поклонившись ему, царь Киртидвай сказал:

- Всех благ, почтеннейший! Рад приветствовать тебя в наших горах!

И вручил гостю шелковый шарф. Тот, в нарушение правил этикета, обмотал им бёдра - и сразу почувствовал себя увереннее. Поприветствовав Киртидвая, Викрам похлопал в ладоши - и рядом с ним возник длиннохвостый лангур в жемчужном ожерелье. На его чёрной мордочке сияла широкая улыбка.

Викрам, улыбнувшись в ответ, промолвил:

- Ну, что, Бетал? Стоило ли так волноваться? Смерть меня не убила, а даже пошла на пользу. Я наконец научился выходить из тела! Пока ты был здесь, я слетал в Агартху, познакомился с царём Киртидваем и привёл его сюда. Но что у вас произошло? Полыхало так, что даже в городе видно было...

- Приезжал Шри Сурья Дев, - объяснил Бетал. - Спрашивал про тебя. Как узнал, что тебя нету - рассердился и всех огнём пожёг. Оттого и полыхало.

Викрам вздохнул:

- Эх, отец, отец... В гневе он иной раз не знает меры. Какое счастье, что у Шри Киртидвая есть воскрешающая флейта! Но где моя одежда? Тоже сгорела?

- Похоже на то, - ответил Бетал.

И точно: от узелка, лежавшего возле костра, остались обгорелые лохмотья. Все украшения оплавились и потеряли форму, лишь кинжал остался невредим.

Закутавшись в шаль, одолженную у Киртидвая, Викрам подошёл к старшей ведьме и завёл разговор о возвращении в долину Куллу. Условия, которые он предложил, сперва показались дакине недопустимыми и унизительными. В другое время она и обсуждать бы их не стала - однако сегодняшняя встреча с Сурьей сбила с неё спесь. Поразмыслив, она ответила:

- Да уж, придётся нам Рагхунатху уступить. Сил нет, как домой хочется! Ради этого на всё согласна, хоть купальни сторожить. Но только объясни ты этому зазнайке, что мы ему не служанки какие-нибудь, а богини-волшебницы, и обращаться с нами следует вежливо и почтительно! Что угодно могу стерпеть и простить, но за хамство - голову оторву!

В тот же день Викрам слетал с дакинями в Наггар и помирил их с Рагхунатхом. Дочери Барбарики получили вечное право допускать в купальни только тех, кто им нравится, и карать осквернителей любыми способами, вплоть до отрывания головы. Взамен они пообещали не вмешиваться ни в какие дела, происходящие за пределами купален, и раз в год публично поклоняться Рагхунатху как главному хранителю долины Куллу.

С тех пор источники вечной молодости больше никто не загрязнял. Говорят, что сейчас они очистились и работают в полную силу, смывая по двадцать-тридцать лет за одно купание. Входить в них без благословения богини-хранительницы смертельно опасно - но получить его не так уж трудно. Как правило, его удостаивается всякий чистоплотный мужчина, который искренне почтит богиню и её предков. Женщин хранительницы благословляют крайне неохотно, но и такое иногда случается.

Так Викрам Адитья возродил молодильные купальни долины Куллу, вернул на родину дочерей Барбарики и избавил от мучений царя Киртидвая. Благодарный царь осыпал своих спасителей подарками. Друзья получили двух коней, одежду, одеяла, несколько кошельков золотых монет и обильный запас еды на дорогу. Отдохнув в Агартхе неделю или две, Викрам с Беталом присоединились к каравану, шедшему на запад, и через неделю прибыли в Шринагар".

***

На этом попугай Хираман закончил свою первую историю. Сама по себе длинная, она растянулась на целый день из-за того, что непоседливая птица то и дело улетала поклевать ягод, попить водички или потрещать с другими попугаями. Когда рассказ подошёл к концу, солнце уже клонилось к закату. Глядя на него, попугай прищурился и сказал:

- Ну, на сегодня всё. Солнышко садится, птичке спать пора. До новых встреч, прекрасные незнакомцы! Завтра я расскажу вам о том, кого Викрам повстречал в Шринагаре и куда он отправился дальше.

И, покинув виману, нырнул в бескрайние джунгли, простиравшиеся под её днищем.

Проводив его взглядом, Кеора обратилась к Викраму:

- Какой забавный, скажи? Я прямо заслушалась...

Викрам нехотя согласился:

- Да уж, поёт он складно, спору нет. Но только вряд ли он эту историю от Бетала слышал.

- Почему ты так думаешь?

- Бетал, хоть и приукрашивал, но никогда не врал. А тут сплошные небылицы и правды ни на грош.

Кеора нахмурилась:

- И молодильные купальни тоже выдумка?

- Купальни есть, - ответил Викрам. - Но их молодильный эффект сильно преувеличен. Ездило туда много наших стариков - ни один помолодевшим не вернулся. С таким же успехом могли они и дома в Кшипре искупаться.

Кеора вздохнула:

- Жаль, очень жаль. А я так надеялась, что Хираман хоть в этом не соврал...

- А мне как жаль было, даже не представляешь! Я же туда дорогу построил, столько в неё вложил - и всё впустую! Ещё и старики потом обижались...

И Викрам замолчал, всем своим видом показывая, как неприятно ему говорить на эту тему. Умолкла и Кеора. Опершись о перила беседки, оба провожали взглядами закатное солнце. Внизу змеилась Нармада-река, по обе стороны её темнели непроглядные леса. Вдруг среди них показалась плоская вершина холма, увенчанная широким кольцом оранжевых огней.

- Что это? - воскликнула Кеора.

Приглядевшись, Викрам ответил:

- Это йогини костры жгут. Остановимся здесь неподалёку, завтра утром их навестим.

И скомандовал веталам приземляться на ночлег. Вскоре беседка встала на высокой мраморной скале над рекой, откуда был слышен неумолчный шум водопада. Здесь Викрам с Кеорой переночевали. А на рассвете, принеся дары йогиням и получив от них благословение, снова отправились в полёт.

Хираман присоединился к ним почти сразу. Присев на перила, поприветствовал прекрасных незнакомцев и принялся рассказывать следующую историю о похождениях Викрама Адитьи и его друга Бетала.