Глава 7 (продолжение). Рассказ писаря

90 месяцев
Глава седьмая
(первое продолжение)

РАССКАЗ ПИСАРЯ

"С детства моя левая рука стремилась занять место правой, и я никак не мог ей помешать. Из-за её своеволия я вечно подвергался насмешкам и побоям. Отец меня презирал; мать меня любила, но рано умерла . Вскоре я был отослан в школу, и там мою левую руку истязал учитель. Жестокий и мелочный деспот, он был из тех, кого Ману называл "живущими подобно цапле". На людях он притворялся благостным и милосердным, но наедине с учениками давал волю всем своим дурным наклонностям. Я его люто ненавидел и однажды отомстил: взломал его сундук, облегчился туда и левой рукой написал на крышке "БАКА" ("цапля").

Так я надеялся досадить учителю - но хитрец обернул мою месть в свою пользу. Едва завидя взломанный сундук, он поднял крик, что у него похитили похоронные сбережения - и сердобольные родители учеников тут же восполнили его мнимую утрату. "Цаплю" учитель не принял на свой счёт, а решил, что это подпись преступника. Всех учеников заставили сто раз написать "бака", но я воспользовался правой рукой, и учитель не смог опознать меня по почерку.

В ближайшие месяцы грамотный вор Бака обокрал ещё нескольких учителей и пандитов. Везде он уносил какие-то очень важные деньги, везде оставлял свою подпись - и поначалу горожане помогали всем пострадавшим. Про Баку пошли разговоры, молва наделила его обликом высокого мужчины в чёрной одежде и дала ему в подмогу двенадцать разбойников! Говорили, что он - воплощение одноимённого демона, жившего в наших местах ещё при Пандавах; он умеет летать по воздуху, становиться невидимым и проходить сквозь стены.

Эти кражи повергли меня в мистический трепет: я ведь не был причастен ни к одной из них, а потому не знал, что и думать. Мне стало казаться, что своим поступком я вызвал чудовище из преисподней, и теперь оно непременно придёт за мной. Я едва не сошёл с ума от ужаса - но вскоре произошло событие, избавившее меня от душевных терзаний. Одного грамотея застукали за написанием слова "бака" на крышке собственного сундука, им же и опустошённого. Пойманный с поличным, он показал, куда спрятал деньги, которые сам у себя похитил - и слухи про демонического разбойника сошли на нет. Мрачная легенда про Баку превратилась в анекдот и породила слово "бакабака" (мошенничество), которое известно теперь по всей Индии.

Тогда-то я и выследил, где учитель прячет деньги, и действительно их украл. И снова написал левой рукой "бака". На этот раз учитель не осмелился кому-либо рассказать про кражу и не брал у нас пробы почерков, но стал следить за нашими тратами. Я предвидел это и не потратил ни копейки из похищенных денег, а припрятал их на будущее.

Отец мой к тому времени обзавёлся новой женой и новым сыном. Супруга принесла в дом богатое приданое, но моё довольствие от этого не улучшилось. Меня по-прежнему держали впроголодь. Чтобы восстановить справедливость, я однажды взломал мачехин ларец. Пока правая рука выгребала украшения, левая влезла в каджаль (краску для ресниц) и вывела на крышке ларца слово "бака". Половину похищенного я, по праву старшего сына, забрал себе; остальные же драгоценности спрятал у мачехи в спальне. Их сразу же нашли, и в семье моего отца на долгие годы воцарились взаимная подозрительность и раздоры. Я был тому несказанно рад.

Вскоре я уехал учиться в Таксильский университет. В Таксили я продал мачехины украшения заморским купцам и зажил, ни в чём себе не отказывая. А когда деньги у меня кончились, в город пришёл разбойник Бака. Поймать злодея так и не смогли, но изловили множество его сообщников. Все они родились на свет благодаря моей хитрости. Самые заметные из краденых вещей я подкидывал в такие места, где их легко было обнаружить. Разумеется, всякий раз их кто-нибудь находил, тащил на рынок и неизбежно с ними попадался. Я не жалел этих несчастных: все они страдали не из-за меня, а из-за собственной алчности и глупости.

Поступив к тебе на службу, о государь, я надолго забросил эти занятия. Жалования, которое ты платил, вполне хватало на безбедную жизнь, а сбережений я не делал, полагая, что после смерти отца унаследую лучшую половину его имущества, положенную мне по закону. Три года назад отец мой умер; но не оставил ровным счётом ничего. Земли он заложил, деньги успел потратить, а дом наш обветшал настолько, что продать его можно было только на слом. В итоге мне достались жалкие крохи. Я просил у тебя прибавки, но ты мне отказал. И тогда пришлось привести в твой город разбойника Баку, который обеспечил мне спокойную старость.

Кража в твоём доме должна была стать последним его преступлением. Надев жемчуга на твоего коня, я увел его далеко в лес и там оставил. Сделал я это затем, чтобы создать впечатление, будто разбойник покинул город. Всё вышло, как я и планировал: украденное присвоил некий глупец, пострадавший затем из-за собственной жадности. Кто он таков, я даже не поинтересовался: мало ли на свете жадных глупцов?

И я пребывал в спокойствии до тех пор, пока не услышал божественные песни, доносящиеся из темницы. Они разорвали мне сердце и разбудили совесть. От людей я узнал, что юноша, поющий эти песни, обвиняется в преступлении, которое я совершил! Жестоко раскаявшись, я едва не явился к тебе с повинной; но, изучив обстоятельства дела, понадеялся на его счастливый исход. Я подумал: "Надо найти трактирщика и надавить на него как следует - он признается, что продал коня, и певца отпустят на свободу".

Используя все свои связи, я разыскал этого пройдоху - однако он превзошёл коварством даже меня самого. Его стараниями ни в чём не повинный человек превратился в разбойника Баку, который, как теперь ты знаешь, никогда не существовал в подлунном мире. И ты велел его пытать и казнить - но в этом, государь, нет твоей вины. Виновны те, кто ввёл тебя в заблуждение; а пуще всех прочих виновен тот, чья левая рука породила на свет этого мифического разбойника. Но сегодня я уничтожил Баку, и тем очистил свою душу".

Так писарь Абхишек закончил свой рассказ. Тем временем на дарбар уже вынесли сокровища, изъятые из его комнаты. Указывая на них, Абхишек сказал:

- Здесь всё, что было украдено мною за последние три года, кроме тех вещей, которые я разбросал по городу для отвода глаз. Но все они были найдены и, в конечном итоге, возвращены владельцам.

Раджа смерил его холодным и презрительным взглядом:

- И ты полагаешь, что за раскаяние и возврат украденного я должен тебя простить?

- Нисколько, государь, - ответил Абхишек. - Я знаю, что достоин смерти - но не спеши звать палача. Я, как и ты, благородный человек, и я казню себя сам.

С этими словами он выхватил из-под одежд треугольный кинжал, у которого вместо ручки было две поперечных перекладины. Вонзив его себе в горло, он свёл перекладины вместе - и кинжал раскрылся как ножницы, взрезав гортань до самого позвоночника. И Абхишек во мгновение ока истёк кровью.

Оцепенение и глухое молчание воцарились на дарбаре. Раджа пришёл в себя первым.

- Свяжите трактирщика и его свидетелей! - велел он стражникам. - Уведите их в тюрьму, завтра они предстанут перед судом! Мертвеца отнесите на шмашан (площадку для кремации) и позаботьтесь о том, чтобы до заката он был сожжён. А ты, Васудева из Дварки, свободен от обвинения и можешь идти, куда шёл. Или остаться в моём городе, если сам того пожелаешь.

Приговор этот был встречен общим ликованием. Юного певца тут же окружили кришнаиты, сам махасвами обнял его как родного сына. Кришнадас поклонился радже и хотел было покинуть дарбар, но тут рани Джаянти окликнула его:

- Кришнадас!

Юноша невольно обернулся - и понял, что попался.

- Может быть, хватит скрывать своё настоящее имя? - сказала рани. - Признайся уже, наконец, кто ты таков на самом деле. Не бойся, это тебе ничем не грозит. Государь наш Викрам Адитья всего лишь хочет… -

да так и не договорила - застыла с раскрытым ртом.

Прямо у неё на глазах Кришнадас вдруг вырос на голову, в плечах раздался, усами оброс, на шее у него возникла золотая цепь, в ушах - золотые серьги… короче говоря, превратился Кришнадас в младшего брата рани Джаянти, Викрама Адитью, царя царей индийских. И огляделся, и молвил растерянно:

- Сестрица… Племянник… Гвалиор? А как я сюда попал?

И все, кто был в тот день на дарбаре, получили тему для пересудов на многие годы вперёд. Из этих пересудов вскоре сложилась легенда о том, как Викрам Адитья, желая проверить работу местного раджи, посетил Гвалиор в облике простого бродяги. Раджа бросил его в тюрьму и велел казнить - но тут бродяга превратился в Викрама Адитью и всыпал радже по первое число!

Разумеется, на самом деле всё было совсем не так. Раджа даже выговор не получил - Викрам ведь начисто не помнил, какие гонения ему довелось пережить, когда он был Кришнадасом. О гвалиорских похождениях ему сестра рассказала (в смягчённой форме, естественно), а про всё остальное Викрам Адитья так никогда и не узнал.

Сам же он поведал своей сестре примерно следующее:

Музыка: Fractal Sound, Inner Steps; Ferris Will, Winter the Satan; Xerxes, One-Oh-Three; Chronos, Vargan Live Track; DUB TV, Slow Warm Flow

Текст читали Дмитрий Гайдук и Анна Володина

Продолжение следует.